Когда мне отказали ещё и в «Нью Йорк Пост» и даже в «Вилледж Войс», и ещё где-то, уж не помню где… А моему другу корректору «Нового Русского Слова» в прошлом советскому диссиденту Вальке Пруссакову, убежавшему из СССР и Израиля, повсюду отказали с его статьями, у нас возникла мысль провести у дверей «Нью Йорк Таймз» демонстрацию.…
Кронштадтские ветра отдают битым кирпичом, штукатуркой, гарью застарелого пожара. Кронштадт прильнул к моему сердцу таким ледяным комком. Своими казарменными пустыми улицами, где ходить опасно, сверху вот-вот что-то свалится: стекло, мёртвый матрос, яблоко, кирпичи.
В Кронштадте непонятно что происходит: то ли город-казарму реставрируют, то ли город-казарма умирает и падает.…
Другое было то, что, как ни много он ожидал от своей жены, он никак не ожидал найти в ней то, что он нашел: это было не то, чего он ожидал, но это было гораздо лучше. Умилений, восторгов влюбленных, хотя он и старался их устраивать, не выходило или выходило очень слабо; но выходило совсем другое, то, что не только веселее, приятнее, но легче стало жить.…
У сетевой интеллигенции до сих пор горит от “советских людей”. Я бы не делил отдельно советского и российского человека. Советский человек – суть производное от дореволюционного российского. Всё плохое в советском от того, что с ним слишком быстро провели модернизацию, вырвав его из крестьянской общины и отправив жить в чужой, враждебный город.…
Разглядывая Золотой век, приходится наводить в его сторону длинную, как каланча, загибающуюся подзорную трубу. До зуда во лбу всматриваешься в сочетание звёзд, поначалу кажущееся спонтанным, случайным, рассыпанным.
…А потом вдруг различаешь анфас, посадку головы, руку.
В той руке – пистолет.
Державин невольно зажмурился, ожидая выстрела, но пушка всё равно ударила нежданно; он вздрогнул и тут же раскрыл глаза.…
В совершенной темноте поднимаясь теперь все выше по вонючей лестнице и не считая, сколько мною пройдено площадок, я, миновав одну из них и завернув и поднимаясь выше, вдруг почувствовал в икрах ту странную, словно непускающую дальше, усталость, которая сразу сказала мне, что на только что пройденной площадке находилась дверь нашей квартиры.…
Боярская палата, стулья, торжественные от непомерно высоких спинок, низкие своды и во всем этом какой-то мрачный гнет. Собирались гости, все очень торжественно разодетые, и рассаживались вокруг стола, крытого красным бархатом, на котором стояло золотое блюдо с необщипанным лебедем. Рядом со мною за столом поместилась Соня и я знал, что мы справляем нашу свадьбу.…
Он сидел у нас в Москве перед президентом России в белых шлёпанцах.
Босые старые ноги в шлёпанцах без задников, в халате, на голове скатерть, на ней обруч, выглядел как будто он из бани.
Арабский крупный нос крючковат. Их король Салман, 81 год.…
– В чем, на ваш взгляд, наше главное приобретение и главная потеря за послесоветское время?
– Главное приобретение – мы перестали мифологизировать потребление. Колбаса – это больше не символ благополучия, а просто еда, к тому же вредная. Никто больше ради колбасы Родину (или то, что от нее осталось) не продаст.…
Так как мы говорим сегодня не только об эмпатии, но и о марксизме, нам пора ответить на самый общий вопрос: а кто такие вообще левые? Левые, для которых марксизм в разных его версиях является базовым мировоззрением, — кто они в самом общем смысле?…