Левые на этих выборах оглушительно провалились. Писатель Цветков объясняет это тяжелым советским наследием. По его словам, у левых, в принципе, есть две отличительные черты. «Первая черта — это подъем общегражданской солидарности по месту работы в виде профсоюзов и по месту жительства в виде борьбы против точечной застройки, который может доходить до общенациональной солидарности вроде движения «Оккупай». Из этого следует вторая черта — идея социального государства, которое амортизирует издержки рыночной конкуренции, умеряет аппетиты сверхбогатых и позволяет людям добиваться большего при гражданской активности», — рассказывает Цветков.
По его мнению, невозможно иметь вторую черту без первой, и «проблема не в том, что существуют плохие государства, а в том, что есть государства, которые воспитаны высокоорганизованным обществом, и государства, где общество пассивно и атомизировано, поэтому государство может себе позволить все что угодно».
Именно такой электорат, уверен Цветков, и голосует за КПРФ. «Парадокс этих людей в том, что они хотели бы черту номер два, испытывая абсолютное равнодушие и даже непонимание черты номер один. Они патерналисты, этатисты, которые ждут доброго чиновника, не какую-то сволочь, который все у них отнимает, а советского и классного, который все им даст, и это будет социальное государство. Но так не бывает, социальное государство появляется только под серьезным нажимом и воздействием снизу, и это требует упругости общества, чем левые и занимаются все 150 лет своего существования», — объясняет Цветков.
В других странах не было советской травмы, не было эксперимента, поэтому там высокий, по сравнению с нами, уровень самоорганизации людей, и они имеют способы воздействия на государство. Есть сильные профсоюзы, есть антибуржуазная культура, львиная доля богемы поддерживает левые проекты, модно критиковать элиты, есть зеленые, троцкисты, социал-демократы, анархисты. На Западе никто в трезвом уме не будет воспринимать государство как общую судьбу и ждать от него чего-то, нет, это поле борьбы, — говорит Цветков.
В России этатизм, ностальгия по Советскому Союзу и ожидания доброго чиновника свойственны не только электорату КПРФ, но и «условным 86 % российского общества», считает писатель. «Тот же писатель Прилепин не говорит, что будет бесклассовое общество и демократия в экономике, то есть социализм, а рассуждает в ностальгическом ключе о СССР и Сталине, но увязка, что социальная справедливость придет, если будет сильное государство, это и есть советская ошибка», — говорит Цветков. Причем, по его словам, тем, кто не застал СССР, ностальгировать еще проще «по всей этой советской чебурашке, потому что для них оно превращается в фэнтези».
Альтернативой советскому проекту могла бы стать социал-демократия. «В России есть отдельные левые интеллектуалы, независимые профсоюзы вроде КТР и ликвидированного МПРА, есть минимальная левая богема, но в электоральном смысле европейских левых у нас нет», — считает Цветков.
У него есть своя теория, почему так произошло. «Западные левые, понимая, что пока революция невозможна, решили заняться социальным шантажом в пользу масс. Не хотите, чтобы мы присоединились к советскому ужасу? Тогда давайте профсоюзные права, давайте социальные гарантии, давайте зарплату повышать. С 60-х по 80-е годы они добились до фига всего. Скандинавские страны стали розовыми, там максимально амортизированный капитализм. Потом, правда, когда Китай и СССР перестали восприниматься как опасность, рычаг для шантажа исчез», — рассказывает писатель.
Сейчас вместо рычага, по мнению Цветкова, у левых два аргумента, почему элиты должны исполнять их требования. Экологический («дальнейшее воспроизводство капиталистической экономики уничтожает среду») и технологический («несовместимость новых технологий с частной собственностью»). «Кто-то говорит, что это очень слабо, но у нас и того нет, потому что была советская травма и нет левой сцены», — заключает он.