Пришел с Пленума ЦК Н.И. Бухарин и рассказал, в каких чудовищных вещах он обвиняется, больше того, он рассказал, что ответственнейшие товарищи говорили ему, что не верят ни одному его слову. Стынет кровь в жилах, но я пишу Вас, чтобы сказать, что он не виноват ни в чем подобном тому, что на него показывает целый ряд лиц, – не знаю чем к тому побуждаемых и не знаю, почему вызывающих большее доверие к своим словам, чем слова Н.И-ча. Знаю, что у Н.И. не было ни тени, тени намека даже на подобные настроения никогда. Я знаю Н.И. с 4-х лет, а, следовательно, и с начала его революционного пути, знаю его преданность пролетариату и партии (суб”ективно – даже когда он ошибался), знаю, что самому существу его совершенно чужды такого рода методы политической борьбы, и всегда он их считал величайшим преступлением.
Я считаю своей обязанностью перед ним, перед партией и ее руководством, перед страной сказать что, что бы за этим по отношению ко мне ни воспоследовало и как бы Вы ни относились к моим словам. Я знаю, что когда переживается такая политическая полоса, как сейчас, когда должны быть поставлена, – в связи с раскрытой широкой сетью заговоров, – в порядок дня пролетарская секира, она должна действовать беспощадно по отношению к виновным. И я не стала бы писать Вам только потому, что дело идет о человеке, очень близком мне. Но я знаю также, что пролетарская секира не только должна быть беспощадна, но и высоко целомудренна, – в этом, между прочим, ее отличие от других секир.
Я собираю остатки сил и пишу Вам, так как я – не фаталистка, и я не могу поверить, что в стране пролетарской диктатуры, родной и дорогой мне, возглавляемой Вами и другими товарищами, может совершиться неправое дело по отношению к абсолютно невиновному в возводимых на него обвинениях человеку. Это побуждает меня сказать о Н.И-че то, что я знаю. С коммунистическим приветом