ПЕРЕСТРОЙКА
На посту генерального секретаря Горбачев начал вести себя примерно как Андропов с поправкой на 17-летнюю разницу в возрасте. При авторитарной системе переход власти к новому человеку автоматически подразумевает, что пришел он надолго, и что теперь «всё изменится». Однако, менять что-то в сложной системе (как в политике, так и в экономике) было не только трудно, но и опасно. Так, очень тяжело вводить какие-то новшества, главным образом потому, что существует план, который надо выполнять. А любой эксперимент, любое нововведение влечет временные затраты, которые в плане не учтены. К тому же во многих отраслях советская экономика была «цеховой»: одно предприятие выпускало сырье для другого и далее по цепочке, то есть остановка одного завода могла серьезно влиять на производственный процесс. Всё это в целом не способствовало творческой инициативе на местах: действительно, кому хочется рисковать и нести ответственность за срыв показателей? Кроме этого, экономическая машина была очень громоздкой: существовало более девятисот общесоюзных, союзно-республиканских и просто республиканских министерств и ведомств, а в Совет Министров СССР входило сто с небольшим союзных министров и пятнадцать председателей правительств союзных республик.
В таких условиях Горбачев и начинает «наводить порядок». Звучат речи о неорганизованности, благодушии, безответственности, но наряду с привычными призывами начинают звучать и подзабытые за год правления Черненко слова из андроповских времен о необходимости структурной перестройки работы и интенсификации производства. Горбачев готовится дать жизнь реформам, которые начинали разрабатываться в 1982-1983 гг. Тогда возвышенные Андроповым Горбачев, Рыжков, Арбатов, Абалкин и другие экономисты даже проводили эксперимент по ограниченному введению на 700 предприятиях расширенного хозрасчета и некоторых других новшеств. Получались отличные результаты, но ведь так бывает всегда, потому что при эксперименте на ограниченном участке не случается сбоев, можно просчитать все факторы и т.д. Помимо стратегических решений в это время поднимается и обсуждается на Политбюро множество вопросов помельче: о субботниках, колхозах, дачах, внедрении ЭВМ, школьной реформе, борьбе с пьянством, праздновании 40-летия победы в войне и т.д.
В политике же Горбачев ведет себя очень напористо. Западная пресса пишет о массовой (опять же, как бы «андроповской») чистке аппарата, и действительно снимают многих. В постановлениях по этому поводу пишется, как правило, «в связи с уходом на пенсию». Сокращается личный аппарат генерального секретаря, упраздняются расплодившиеся отделы и комиссии в ЦК, многих пересаживают на «Волги» (это вместо «Чаек»). В апреле в Москву из Свердловска перебирается Б.Н. Ельцин, назначенный на освободившуюся должность заведующего отделом строительства ЦК КПСС. В декабре 85го он станет руководить Москвой вместо Гришина. Горбачев по-прежнему ведет сам(!) заседания Секретариата ЦК, то есть не отдает роль второго лица партии Григорию Романову – единственному на тот момент из Секретарей ЦК, входящих вместе с Горбачевым в Политбюро. Западные лидеры – Коль, Шульц, Миттеран, Тэтчер отмечают, что Горбачев говорит не по бумажке, а значит, он умен, компетентен и у него большое будущее. Имидж открытого, быстрого и активного руководителя создается очень стремительно. С момента избрания в газетах ежедневно отчеты о том, что Горбачев с кем-то встретился: это и политики всех возможных мастей, газетчики и редакторы, работники школ, больниц, магазинов, простые советские семьи, специалисты промышленности и сельского хозяйства. Он как бы говорит: «Нас много!» Как и Андропов, Горбачев теперь работает и по субботам.
23го апреля состоялся Пленум ЦК. Заинтересованные лица ожидали его, затаив дыхание. Было понятно, что будет что-то необычное со стороны Горбачева, но не очень понятно, что именно. Обыкновенно на пленумах организационные вопросы (выборы членов и кандидатов в руководящие органы) обсуждались в последнюю очередь, но в этот раз Горбачев, открыв заседание, достал из кармана блокнотик и предложил избрать членами Политбюро Е.К. Лигачева, Н.И. Рыжкова (директор «Уралмаша» в 1970-1975 гг.) и В.М. Чебрикова, кандидатом в члены ПБ маршала С.Л. Соколова, а секретарем ЦК по сельскому хозяйству в ранге министра – В.П. Никонова. Лигачев и Рыжков «проскочили» в Политбюро, не будучи кандидатами – последний раз такое случалось, вероятно, еще при Ленине! После голосования (приняли единогласно) Горбачев пригласил Лигачева сесть рядом и передал ему председательствование: «Ну что ж, Егор Кузьмич, предоставляй мне слово для доклада». Стало ясно, кто теперь будет вести заседания Секретариата и займет «кабинет Суслова».
Горбачев сам готовил доклад, однако, он не выбивался из традиций, это было пресное и затянутое выступление минут на 40-50, в котором было еще раз обозначено то, что говорилось с трибун весь март и апрель:
Главный вопрос сейчас в том: как и за счет чего страна сможет добиться ускорения экономического развития. Рассматривая этот вопрос в Политбюро, мы единодушно пришли к выводу, что реальные возможности для этого есть. Задача ускорения темпов роста, притом существенного, вполне выполнима, если в центр всей нашей работы поставить интенсификацию экономики и ускорение научно-технического прогресса, перестроить управление и планирование, структурную и инвестиционную политику, повсеместно повысить организованность и дисциплину, коренным образом улучшить стиль деятельности.
или
Сейчас нам стала яснее концепция перестройки хозяйственного механизма. Развивая и дальше централизованное начало в решении стратегических задач, нужно смелее двигаться вперед по пути расширения прав предприятий, их самостоятельности, внедрять хозяйственный расчет и на этой основе повышать ответственность и заинтересованность трудовых коллективов в конечных результатах работы.
и еще
Итоги проводимого в этом направлении крупномасштабного эксперимента вроде бы неплохие. Но полностью удовлетворить они не могут. Достигнут такой рубеж, когда от эксперимента надо переходить к созданию целостной системы хозяйствования и управления. А это значит, что следует начать практическую перестройку работы и верхних эшелонов хозяйственного управления, нацелить их прежде всего на решение перспективных социально-экономических и научно-технических задач, на поиск наиболее действенных форм соединения науки с производством.
Вспоминают, что на протяжении всего заседания (порядка пяти часов) имя К.У. Черненко не было произнесено ни разу.
Позже, в мае в Ленинграде Горбачев скажет:
Мы должны всем нашим кадрам дать шанс понять требования момента и начать работать по-новому. Но тот, кто тормозит решение стоящих задач, тот просто должен уйти с дороги, не мешать. Надо перестраиваться всем — от рабочего до министра, от рядового коммуниста до секретаря ЦК партии.
Так слово «перестройка» превратится в официальный лозунг. Постепенно, к 1987 году к ускорению, перестройке, демократии добавятся «новое политическое мышление» и «гласность». Со временем выступление Горбачева на Пленуме станут называть новыми «апрельскими тезисами», а за сочиненные за пару лет до Пленума строчки
Новая луна апреля озарила небосвод,
Но мы ей уже не верим, нам она ничего не несет
Илью Лагутенко в 1985 году признают социально опасным!
АФГАНИСТАН
К апрелю 1985 года советский ограниченный контингент войск находится в Афганистане уже более 5 лет. Допустив ряд серьезных ошибок в конце 1979 года, СССР не мог не увязнуть надолго в этой большой стране в самом центре Азии (сейчас как-то сложно представить, но тогда это было соседнее государство). Новому генеральному секретарю много пишут об Афганистане. Солдаты, офицеры и даже генералы, подписывающиеся своими именами, говорят о том, что только со стороны может показаться, что они «выполняют интернациональный долг», а на деле всё иначе. Горбачев, однако, заявляет, что «братьев мы не оставим в беде». Основной задачей военных в то время были обнаружение и зачистка по кишлакам относительно небольших и пестрых отрядов «моджахедов» (в переводе «борцов за веру», противники называли их «душманами»).
Как это обычно бывает, в Афганистане оказывались в основном «горячие головы», молодые люди часто с весьма романтическими представлениями о войне. 21 апреля в восточной части Афганистана, практически на границе с Пакистаном, во время выполнения боевой задачи в ловушку попадает 1-я рота 334-го Отдельного отряда специального назначения. Это была лишь вторая её боевая операция, но вспоминают, что воспринималась она тогда, как учебная: настолько солдатам всё казалось легким и несерьезным. В результате неравного боя погибнет 31 человек, т.е. почти весь состав роты, которую потом станут называть Мараварской по названию ущелья. В блокноте сержанта Виктора Тарасова (его тело со следами пыток найдут лишь через двое суток) были вот такие стихи:
Ну, вот и первые осенние приметы,
Холодный, монотонный плач дождя.
Цветной листвой и ветром спеты
Последние куплеты сентября.
Сентябрь, осень, пелена тумана
Ковром молочным прячет суету.
Тоску наводит пасмурным дурманом,
В дурмане голова, но я иду.
Иду, а что там впереди?
Удача, радость, боль или утрата?
Не обо мне ли слезы льют дожди,
Предвидя гибель скорую солдата?
И сны осенние тревожить душу стали.
Один и тот же бесконечный сон –
В руках граната, журавли кричали,
Взрыв, тишина и материнский стон …
В Москве сделают вывод, что необстрелянных людей без опытных воевавших командиров кинули в бой.
А вечером 26 апреля в кишлаке Бадабер в военном лагере, готовившем моджахедов и расположенном на территории Пакистана недалеко от границы, произойдет восстание афганских и советских солдат (как их называли – «шурави», т.е. «советские»), попавших в плен в 1982-84 гг. Причиной восстания стало бесчеловечное обращение. Захватив огромный склад с оружием, восставшие (около 50 человек, из них 15 – граждане СССР) требовали связи с советским посольством в Исламабаде (столице Пакистана) или представителями «Красного креста», угрожая в противном случае взорвать склад. Всю ночь на 27 апреля продолжались переговоры, затем стрельба и штурм, а утром склад был буквально стерт с земли тяжелой артиллерией. По другой версии восставшие сами взорвали себя и склад. Руководил военным лагерем моджахедов и непосредственно подавлением восстания Бурхануддин Раббани – будущий президент Афганистана!
Как и о гибели Мараварской роты, о событиях в Бадабере станут широко говорить и писать лишь в 90-е годы. В частности посвящены восстанию первый фильм Тимура Бекмамбетова «Пешаварский вальс» и песня «Мы вернемся» Александра Розенбаума.
КИНО
Советское предперестроечное кино – оно, конечно, особое. На экранах те, кто могут называться звездами первой величины (и это будет досадное преуменьшение), это многозначительные герои новой формации вместе с разлитым в воздухе тонким запахом грядущих перемен.
Так, в транслировавшемся в апреле фильме «Успех» Константина Худякова с Л. Филатовым, А. Фрейндлих, А. Збруевым, Л. Дуровым типажный театральный цензор спрашивает ответственного:
– А не попадем ли мы с Вами?
– Куда? – отвечает тот.
– Ну не в тюрьму, конечно… в газету!
Всем смотрящим понятно, что в тюрьму за такое сажать уже вряд ли будут, но зато в газете «пропесочат» наверняка. И действительно, в «Огоньке», посвященном 115-летию Ленина, появляется своего рода замечание по поводу открытого финала фильма:
Мы понимаем, как ему трудно сделать эти последние шаги к вагону, но кто сказал, что предавать легко? Он сделает последний шаг. Потому что можно любить дело и не любить людей. Потому что человек со стороны – это посторонний человек. Временный.
Финал фильма несправедлив к зрителям. Авторы словно хотят пойти на уступку, намекнуть на возможность перерождения героя. Но нравственное чувство наше уже вынесло свой приговор.
В апреле в кино также начинают показывать трогательный фильм «И вот пришел Бумбо» Надежды Кошеваровой, снятый по мотивам произведений Куприна. В фильме снялись О. Басилашвили, В. Золотухин, Т. Пельтцер, А. Панкратов-Черный, С. Немоляева, С. Филиппов, З. Гердт и Г. Штиль!
А 27 апреля по телевидению показывают документальный фильм Юрия Белянкина «Один час с Леонидом Леоновым». Он был снят в далеком 1972 году, но пролежал на полке долгих 13 лет – вполне в леоновском духе! В наше время этот фильм не так легко посмотреть, и можно только догадываться в чем же причина столь длительного запрета.
РИТМИКА
После Олимпиады 1980 года в Москве художественная гимнастика становится олимпийским видом спорта. Олимпиада 1984 года была бойкотирована почти всеми странами социалистического лагеря, однако, по телевидению стали показывать ритмическую гимнастику (она же аэробика, а в будущем – фитнес). Полчаса по понедельникам и пятницам вечером, а по воскресеньям утром – как сериал будут смотреть советские граждане до самого 1990 года.
Вспоминают, что в армии во время показа в ленинских комнатах, конечно же, не было свободных мест. В моду очень быстро входят яркие шерстяные гетры, а в школах и ВУЗах на уроках физкультурах вводятся циклы ритмической гимнастики.
С марта по апрель транслировался третий комплекс ритмики (всего будет 12), вела его заслуженный мастер спортивной гимнастики Елена Букреева.
Занятия проводятся в зале, но со временем будут выпуски и на природе, и на море, и в квартире. Надо сказать, что в девяностые и нулевые практически все медали по художественной гимнастике будут брать выходцы из СССР.
ПРИЛОЖЕНИЕ:
– 1 апреля 1985 года на Арбате впервые собрались московские би-бои, чтобы открыть брейк-данс сезон.
– «Махровая антисоветчина» в первоапрельском выступлении Хазанова! 🙂
http://www.youtube.com/watch?v=o_lBc0RIdpk
– В «Иностранной литературе» В. Ерофеев и А. Митта рассуждают о феномене комиксов:
В скромной гостинице, где я живу, на стене туалета вывешен листок, где в картинках последовательно показано, как грамотно пользоваться услугами туалета. Кто знает, из каких только стран не приезжают гости в Токио? Какие обычаи они привозят с собой? Смешно? Наверное, у администрации были проблемы, комикс помог их решить.
– В «Известиях» Роберт Рождественский «на злобу дня»:
Горе – обувь
бригада тачает,
гонит фабрика
горе – пальто.
Кто
за это все отвечает?
Вроде многие.
В общем – никто…
Вот –
зазря котлован отрыли,
вот –
не там завод возвели.
Гибнут в бездне,
ломая крылья,
государственные
рубли!..
Я стихи эти
начал невесело.
Но –
приспело,
как ни крути.
Почему-то
среди ответственных
отвечающих
не найти.
Ситуация ошарашивает.
И уже
невозможно молчать!
Надо нам научиться
спрашивать.
А тем более –
отвечать!
Научиться –
и нощно, и денно,
будто в самом последнем бою,
отвечать за конкретное дело,
отвечать
за работу свою!
Отвечать,
на любое мгновенье
ставя
собственную печать,
за порученное,
доверенное
и обещанное
отвечать!
Отвечать,
всерьез поднатужась
(знаю:
это не всем с руки!), –
за свою персональную
дурость,
за привычку
втирать очки!
Отвечать
по закону и правде,
пред которыми
все равны.
Ради нашей Державы,
ради
краснозвездной
моей страны!
В ней –
надежда,
и совесть,
и почесть
без напыщенной шелухи…
Я заканчиваю.
И ставлю подпись,
отвечая
за эти стихи.
– Молодой поэт Владимир Вишневский впервые печатается в «Огоньке»:
…И кроны в подветренном трепете,
и птиц хоровод элегичный,
и пруда волненье, и – лебедя,
и дымка в районе шашлычной;
и стать незнакомки нездешняя,
и группа подростков в кроссовках,
и это закатное солнце,
уже на посадку зашедшее;
и вся эта гамма заката,
и те вон, за лавкой, два ящика –
ничто не укрылось от взгляда
сержанта милиции Рядченко…
– Апрельский проездной билет
– 23 апреля 1985 года компания Coca-Cola объявила о выпуске New Coke с измененным рецептом и прекращении производства напитка по оригинальной формуле. Успешно стартовавший эксперимент был, однако, свернут уже 10 июля. Был возвращен напиток, изготовленный по старому рецепту – Coca-Cola Classic.
– В «Time» репортаж о судебном процессе по делу Бернарда Гетца, стрелявшего в Нью-Йоркском метро.
