Весьма далекая от совершенства статистика Главного штаба определяла количество мобилизованных солдат за время войны, начиная с июля-августа 1914 года и по конец 1916 года, круглой суммой около 14 с половиной миллионов. Эта цифра охватывала только мобилизованных, которые находились на действительной службе. В этот счет не входили состоявшие просто на «учете» рабочие и служащие различных учреждений и предприятий, получавшие отсрочки, число которых на октябрь 1916 года дошло до одного миллиона 200 тысяч человек. Интендантские данные были выше данных главного штаба, так как на него возлагалось содержание не только войсковых единиц, но и рабочих команд, согнанных для возведения укреплений и земляных работ.
Из общего числа 14 с половиной миллионов солдат, взятых за два с половиной года на войну, в декабре 1916 года находилось в действовавших армиях 7 с половиной миллионов солдат и полтора миллиона находилось в запасных полках внутренних военных округов. Таким образом, менее чем за 30 месяцев войны из 14 с половиной миллионов солдат у нас осталось всего 9 миллионов. Пять с половиной миллионов солдат были потеряны, причем не менее 2 миллионов из них легли костьми за чуждое им дело. Страна, богатая человеческой кровью и мясом, в результате таких потерь убитыми, ранеными, пленными и дезертирами, находилась на краю истощения своих человеческих запасов.
По данным особого отделения Генерального штаба, потери русской армии на 1 февраля 1917 года составляли:
| Офицеров | Нижних чинов | |
| Убитых и умерших от ран | 11 884 | 586 880 |
| Отравленных удушливыми газами | 430 | 32 718 |
| Раненых
Контуженных Без вести пропавших Находящихся в плену |
26 041
8 650 4 170 11 899 |
2 438 591
93 399 185 703 2 638 050 |
| Всего | 63 074 | 5 975 341 |
Война вскрыла все язвы царского режима. Она открыла всему народу, что его доблестная армия была вооружена и организована хорошо только для подавления рабочего и крестьянского движения внутри страны. Война же 1914 года, как и война 1905 года, застала царскую власть снова неподготовленной к ведению войны. Миллиарды золотых рублей, получавшиеся ежегодно с голодных рабочих и крестьян, а также миллиарды от кабальных займов за границей, просто разворовывались царскими сановниками и капиталистами. Наши генералы предполагали победить могучую военную технику австро-германских войск количеством живого человеческого мяса. Старое, знакомое «шапками закидаем» господствовало в стратегии.
Техническое несовершенство, доходившее часто до полного истощения в армии даже огнестрельных запасов (патронов, снарядов и т. п.), вносило в армию глубокое разложение. Неумелое руководство боевыми операциями, при отсталой и слабой технике вооружения, сводило на нет энтузиазм и героизм, иногда проявлявшиеся на фронтах. Систематическое поражение наших армий порождало легенды о германском всеведении, о чудовищной организации немецкого шпионажа при дворе и во всей стране. Разруха, истощение в тылу сопровождались обострением классовой борьбы, революционизированием всей страны. Хозяйственная разруха доходила до фронта сначала в виде недостатка патронов и снарядов, а потом и продовольствия. Все недочеты снабженческого и оперативного характера вызывали в солдатской среде глубокое недовольство и понижали боевую силу армий. Разложение армии началось значительно ранее Февральской революции.
Наглядными показателями разложения армии могут служить массовые сдачи солдат в плен, иногда без особого сопротивления. Не менее красочным свидетельством упадка армии являлось и дезертирство, доходившее до 20% к общему составу армий. М. В. Родзянко в своих воспоминаниях пишет, что «пополнения, посылаемые из запасных батальонов, приходили на фронт с утечкой в 25% в среднем, и, к сожалению, было много случаев, когда эшелоны, следующие в поездах, останавливались ввиду полного отсутствия состава эшелона, за исключением начальника его». Дополнением к этому может служить тоже массовое явление «самострельства», когда солдаты сами себе наносили легкие ранения, чтобы избегнуть пребывания на позициях.
17 и 18 декабря в Ставке состоялось совещание главнокомандующих фронтами, на котором обсуждались оперативные задачи, вопросы снабжения и усиления боеспособности армии. На этом совещании было решено произвести за зиму 1916/17 года ряд мероприятий в этом направлении. На третьем году войны наш командный состав, до того времени консервативный, решил произвести переформирование всех войск. Реформа состояла в преобразовании полков. От четырехбатальонных полков решили перейти к трехбатальонным и впоследствии соответственно организовать по тройной системе все войска. Этим путем задумали увеличить количество активных бойцов, уменьшить количество едоков и, что особенно важно, достичь большей гибкости и маневренности в управлении боевыми единицами.
Организационное преобразование армии предполагалось в двух вариантах. По одному проекту, который можно назвать максимальным, преобразование армий должно было дать 164 новых полка. Второй проект — минимум, — требовавший меньшего напряжения, увеличивал состав армий на 48 новых полков. Однако оба проекта, хотя и в разной степени, встречали препятствия в недостатке материального, технического снабжения. Новые полки не могли получить артиллерии, на их долю не хватало даже пулеметов.
Война, как заведенный механизм, требовала постоянных пополнений. Военное командование определяло потребности в новых войсковых пополнениях в зависимости от боевой обстановки. Но даже месяцы «затишья» выводили из строя от 150 000 до 200 000 солдат. Во время напряженных боев месячные потребности в пополнениях исчислялись суммой в 500 000 солдат. Потребности в новых пополнениях на 1917 год составляла, по опыту предыдущих лет, общую сумму в 4 000 000 человек.