Миллиарды людей

– Закончили?

– На сегодня.

– И теперь можно с вами побеседовать?

– Да, слушаю.

– И можно откровенно?

– Да, разумеется.

– Объясните, пожалуйста, почему человека, покидающего свою страну, у нас осуждают?

– Трудный вопрос. Не смогу ответить.

– Почему?

– Это не по моей части. Это скорее к международникам.

– Ну, а как вы сами относитесь к такому человеку?

– Лично я?

– Да.

– Плохо.

– А почему в других странах к таким людям относятся проще?

– Потому что наша страна особая… И вы этого не поймете, пока не ощутите себя, ну, как это сказать, частицей народных масс и истории. Да, да! Миллиарды людей мечтали о народном государстве. Рабы, ремесленники, крестьяне, Спартак, Гарибальди, Разин, декабристы, народовольцы, коммунары. И вот, наша революция. Первая страна, которая как бы приняла эстафету надежд всех расстрелянных, повешенных, погибших на баррикадах и каторгах. Страна эта существует ценой невиданных жертв. И, конечно, каждый бросающий такую страну, предает её память. Ведь в глазах тех, кто проливал кровь за эту страну, тех, чьи родные сложили за неё голову, тех, кто сейчас в поте лица трудится, преодолевая ошибки, нелепости, недостатки, в глазах их всех этот человек – беглец. Дезертир.

– А не слишком ли сурово такое определение?

– Для меня – нет. Я служил в пехоте. И бывал в таких мясорубках!

– Я так никогда не думала. Но скажите, если страна надежд минувших поколений, как вы выразились, с точки зрения этого человека, имеет такие недостатки, с которыми он не может примириться. Что ему делать?

– Если он любит свою страну, пусть делает её лучше. Пусть трудится, борется, пусть страдает, наконец. Но не бежит! Салтыков-Щедрин… уж как ненавидел царские порядки. И вот, что писал: «Был я в благорастворенных заграничных местах и не упомню минуты, в которой сердце моё не рвалось бы в Россию. Хорошо там. А у нас, положим, и не так хорошо. Но, представьте себе, всё-таки выходит, что у нас лучше. Лучше, потому что больней».

– Это совсем особенная логика.

– Но это логика любви.