Я с мужем живу в Бухаресте в Румынии. Среди украинцев, которые живут в Европе, считается, что пророссийские жители на оккупированных территориях — они либо глупые, либо просто приспособленцы. Но у нас почему-то недооценивают, как сильно промывает мозги русская пропаганда этим людям. Я бы тоже так считала, если у меня не было родителей, живущих в Волновахе в Донецкой области.
Маму и папу я не успела вывезти, звала к нам в Житомир, они не смогли уехать, и мне запретили вернуться, чтобы их забрать. Когда начались обстрелы, еще была связь, и мама звонила мне и кричала в трубку: «Да пусть они будут прокляты, все эти русские». Я плакала, но ничего сделать не могла. Потом связи не было, и мы не знали, живы они или нет, было очень страшно. А потом им сделали сим-карты, уже русские, и они осторожно говорили, что все нормально. Я не знала, правда ли это: понимала, что все звонки прослушивают, и надо осторожно разговаривать.
А потом я стала постепенно замечать, как они меняются. Они рассказывали, что в городе происходит нового: то открыли магазин, и им нравится, какой там товар, то приезжал какой-то фургон, и им сделали какое-то медицинское обследование. Потом они тихо сделали [российские] документы себе, мне не говорили, проговорились случайно. А теперь они уже просто открыто хвалятся, что им пенсию надбавили за вредный стаж. Первый раз мы поругались, когда я рассказывала про проблему с почками — мама всерьез мне предложила попробовать к ним приехать и пролечиться там у них. Когда я возмутилась, она даже не поняла, и стала рассказывать, что у них нормальная больница — и вообще нормально в городе.
Их просто купили — тем, что им и так было положено. Да, раньше у них многое было недоступно, но у нас был шанс, что это все скоро наладится благодаря ЕС. Россия нас всего этого лишила, а теперь дает это им сама, и выдает это за достижение, а они верят и покупаются на это. И это очень больно и неприятно. Я посылаю им ваши статьи о том, что творят русские, а они их не могут читать, у них не работает. Видимо, боятся, что они узнают правду. Нужно больше работать и писать для людей на этих территориях. А то мы в итоге освободим совершенно чужих для нас людей.