Философ и психоаналитик Славой Жижек постоянно сравнивает анти-мигрантский сентимент с чувством ревности. Французский психоаналитик Жак Лакан, на котрого ссылается Жижек, однажды заметил, что ревность, даже если она оправдана, является патологией. Даже если ревнивый муж узнает, что его жена и правда ему изменяет, его ревность все равно патологична. Почему? Чаще всего другие не дают нам основания их ревновать. Мы ревнуем, потому что неуверенны в себе: считаем себя недостаточно умными, красивыми, успешными. Ревность — способ экстернализации внутреннего конфликта, попытка скрыть от самого себя неудобную реальность, глубинный внутренний антагонизм. Как это связано с протестами в Британии?
Адепты правых взглядов, протестующие против миграции, оказываются в положении ревнивого мужа/жены. Даже если бы протестующие были бы правы (т.е. если бы все мусульмане и правда убивали бы детей, забирали рабочие места, уничтожали британскую культуру — что, конечно, ни в коем случае не является правдой) их протест и анти-мигрантский настрой был бы патологичным. Почему? Потому что вместо того, чтобы критиковать реальные проблемы, сталкиваться с внутренними антагонизмами, пронизывающими британское общество (и мировую экономику), они переносят всю вину, ответственность и причину проблем на мигрантов. Экономическая рецессия, кризис в сфере социальной помощи (например, в городе Истбурн, где 25% населения старше 65 лет, 69.000 без оплаты заняты в сфере социальной помощи пожилым людям) и катастрофический жилищный кризис, для борьбы с которым нужно было бы построить ещё один Лондон — в этом виноваты не мигранты, а политики и экономисты, проводившие на протяжении последних 45 лет неолиберальные реформы, полностью уничтожившие социальный сектор: если до 1977 в Британии строилось больше социального жилья, чем в Западной Европе, то начиная с 1977 Великобритания на столько критически отстала, что сейчас на рынке недвижимости недостаёт 4.3 миллионов домов.
Удивительно, но как в крупных неолибральных газетах, так и в рамках анти-рассисстских контрпротестов, которые вспыхнули почти сразу же как ответная реакция на насилие ультра-правых, про это вспоминают предельно мало. Главная роблема с контр-протестами заключается в том, что они зачастую упускают корень проблемы. Объяснение причин протестов с позиции неолиберальной парадигмы (которую разделяют в том числе многие «левые» в Британии) симптоматично. Пожалуй, самым ярким примером попытки неолиберальной теоретизации текущих протестов является недавняя статья в Financial Times. В газете вышел длинный текст с интригующим названием: «Почему крайне правые бунтуют в Англии»? Согласно диагнозу, который приводится в статье, в протестах виновата правая пропаганда (в том числе основатель анти-исламистской и анти-иммигрантской организации Томми Робинсон); жесткость полиции (протестующие часто считают, что полиция к ним относится жесчте, чем, например, по отношению к протестующим в поддержку Палестины) и поддержка со стороны правых политиков (прошедший в парламент Найджел Фарадж). Все это может звучать убедительно, однако является всего лишь перечислением симптов, а не реальной причиной проблемы.
Причина же кроется в эрозии механизмов социального обеспечения, глубинном экономическом кризисе и отсутствии социальных гарантий для большинства населения. Неконтролируемый рынок и отсутствие социальной поддержки со стороны государства — результаты неолиберальных реформ Маргарет Теттчер конца 70х годов ХХ века — приводят к эрозии демократических институтов и экономическому кризису, как это убедительно показала в своей недавней книге The Canibal Capitalism американская мыслительница Ненси Фрезер. Согласно Фрезер, рост популярности правых настроений связан не только с канибаллистической структурой неолиберальной экономики (т.е. она уничтожает то, что жизненно необходимо для её же собственного воспроизводства: институты социализации, экологию, демократию), но и с тем, что “эмансипаторное” движение на западе в течение последних 30 лет игнорировало классическую, старомодную экономическую критику. Как говорит Фрезер, анти-колониальные, анти-рассистские, ЛГБТК+ и другие прогрессивные движения набрасывали “на хищную политэкономию неолиберализма лоскут эмансипаторной харизмы. Результат, вне всякого сомнения, был далеко не освободительным. Дело не только в том, что этот нечестивый союз [между прогрессивными движениями и неолиберальной экономической политикой] поспособствовал ухудшению качества жизни подавляющего большинства и тем самым создал почву, питающую правых. Кроме того, он ассоциировал феминизм, антирасизм и т. д. с неолиберализмом, гарантируя то, что когда плотину наконец прорвало, и массы людей отвергли последнее [т.е. неолиберализм], многие из них отвергли и первое [эмансипаторные движения]. Вот почему главным бенефициаром, по крайней мере до сих пор, был реакционный правый популизм”.