Когда я был автором действующего учебника, мы каждый год обновляли его в издательстве, добавляя то важное, что принес прошедший год. Это называлось «конъюнктурная правка». По привычке я и в этом году отметил для себя кое-что важное для будущих учебников истории.
1. Подтвердилась высказанная мной в мае версия о закате эпохи танков. Соответственно, нет средства прорыва, а значит пока – возможности изменить сложившийся в этом году позиционный характер войны, как в Первую мировую в 1915 г. Хотя в следующем году с поля боя будут по-прежнему приходить сенсационные новости о взятии очень важных высот и развалин, когда-то бывших кварталами, а может быть о об аналоге «Брусиловского прорыва», стратегического результата от этих новостей ждать вряд ли не приходится. Исход конфликта зависит от качества тыла, который в обе стороны от «линии соприкосновения» уходит до Тихого океана (на восток – до его северной части, так как Китай не является частью тыла РФ, он спокойно ведет свою глобальную игру, у него свои отношения с США, где напряженность управляема и не срывается в столкновение во всяком случае на данном этапе). На Запад этот большой тыл богат, но разнообразен и переменчив. Уже сейчас ясно, что выборы в США будут историческими в смысле их нетривиальности. Но НАТО получило в 2023 г. историческое приращение – Финляндию, которая сразу увеличила линию соприкосновения НАТО с Россией даже больше, чем это произошло бы в случае вступления в НАТО Украины. На Восток этот большой тыл беднее, но внешне – более консолидирован. Но что творится в его глубине – расскажут будущие историки, которые будут знать, «чем все это кончилось». Во всяком случае начатая нами в 2018 г. в связи с пенсионной реформой дискуссия о «толщине социального льда», по которому ходит власть, сохраняла бы актуальность, если бы такие вопросы по-прежнему можно было бы свободно обсуждать.
2. Когда я называл гражданскую войну как один из сценариев последствий милитаризации общества, реакция была довольно септической. До 23 июня, когда Пригожин наглядно продемонстрировал, как это может начаться в России. Контекст, в котором это событие будет подаваться в будущих учебниках, определится в ближайшие два-три года.
3. В 2023 г. продолжилось сужение сферы свободы общественной дискуссии. Арест Гиркина может рассматриваться и в контексте предыдущего пункта – объясняться опасениями, что ультрапатриоты, проявившие себя так опасно, продолжат консолидироваться не вокруг руководства страны. Но последовавший «для симметрии» арест Кагарлицкого и его последующее заключение и осуждение – имеют самостоятельное значение. Было наглядно показано, что анализ текущей ситуации и выводы, существенно расходящиеся с официальными, сопряжены с уголовной ответственностью. В этих условиях отечественная рациональная аналитика уходит из публичного поля, оставив его фэнтезийной телевизионной картине мира, построенной в соответствии с принципами философии Дугина и образами Проханова. До 2022 г. бытовала версия, что телевизионные рассуждения – для масс, а сами государственные руководители мыслят иначе, более рационально. Но эта гипотеза не подтвердилась.
4. Управление с помощью мифов, когда их разделяют и сами правители – обычное явление в истории. Но такая архаизация требует консолидации власти и общества на уровне культуры и даже эстетики. В этом отношении любопытна декабрьская порка шоу-богемы за нарушение формы одежды и последующие патриотические покаяния «звезд», допустивших пошлость, которая не была им предодобрена. Сам этот эпизод не для учебника, но вероятно в нем будет упомянут более общий процесс авторитаризации культуры. Историки будущего обратят внимание на эту частную вечеринку как на повод для того, чтобы власть указала богеме ее место. Хотите быть частью машины и получать сполна от ее благ – не имеете право на автономию поведения даже во внерабочее время. Ваше культурное убожество и пошлость должны служить власти, а не создавать диссонанс патриотическому подъему и ненависти к западному образу жизни. Если сами еще не хотите одеваться в цвет хаки – пожалуйста, можете брать пример с певца со скрепным псевдонимом «Шаман» и его формы одежды в стиле 30-х гг. Вероятно не случайно, что прозрачные костюмы одной части богемы подверглись суровому осуждению аккурат после того, как другая часть богемы выразила Шаману свое «фи» на «Песне года». Является ли одно ассиметричным ответом на другое – покажут будущие исследования историков культуры. Как и в случае с Кагарлицким и Гиркиным, для телезвезд в 2023 г. рамки были прочерчены более жирной линией.
5. Историческим рубежом стало падение Нагорно-Карабахской (Арцахской) республики. Это завершение большого исторического процесса, уроки которого по-разному смотрятся из Еревана и Баку, но имеют нечто общее. Еще в 2018 г. я оценивал приход Пашиняна как победу (возможно не окончательную) «Равнины» над «Горой», партии мира над партией защиты завоеваний начала 90-х. Наличие территориальной проблемы очевидно мешает торговле, установлению удобных коммуникаций и т.д. Противостояние кшатриев и вайшьев старо, как цивилизация, и проявляется в разных исторических контекстах. В условиях распада государств начала 90-х гг. была возможность силой рисовать новые национально-государственные линии, но международное признание получил только развод по административным границам республик СССР и Югославии (случай Косово так и остался спорным). Реванш другой стороны опирался не только на право силы, но и на силу права – Нагорный Карабах десятилетиями оставался непризнанным, в том числе и Арменией, для которой его признание создало бы новые проблемы в отношениях с Западом и Россией. Победа Азербайджана – пример умения ждать и готовиться, следить за передовыми тенденциями военного искусства (в частности, новой роли дронов). В 2020-2023 гг. международная ситуация сложилась для азербайджанского руководства удачно, и оно не преминуло воспользоваться этим, а армянское руководство не сочло нужным даже в условиях страданий соплеменников ставить на кон возможности экономического процветания, которые откроются после урегулирования конфликта. С какой стороны ни посмотри, получил наглядное подтверждение принцип нерушимости международно-признанных границ, как бы долго и во имя каких бы идей они не нарушались.
6. Разразившийся 7 октября новый виток войны в Палестине обычно рассматривается в контексте арабо-израильского конфликта, который идет, то вспыхивая, то затухая, с 40-х гг. Я бы предложил добавить иной угол зрения: это важный этап истории подъема и заката исламского радикализма – создания революционным путем государств, живущих в индустриальную пору по законам, созданным в Средневековье. Завязкой этой истории стала Иранская революция и война в Афганистане, пиком – приход к власти в Газе Хамас в 2007 г. и возникновение ИГИЛ (ныне запрещен везде), началом заката – падение ИГИЛ. Завязка нынешнего конфликта объяснима как попытка вдохнуть новую энергию в исламский радикализм с помощью яркого примера. Организаторов этой акции волновала не судьба палестинского народа, на который в результате предсказуемо обрушились бедствия, а продолжение борьбы за мировые задачи. Соответственно, от исхода трагедии в Газе зависит и судьба мирового исламизма.
7. Изменилась ситуация на севере Тропической Африки, что также связано с предыдущим сюжетом. Натиск исламизма на южном фронтире исламского мира, который порождал многочисленные и казавшиеся безысходными гражданские войны на севере и в центре Тропической Африки, выковал здесь когорту военных, добившихся некоторых успехов в противостоянии исламизму и одновременно разочаровавшихся в Западе, который обуславливает свою поддержку соблюдением внешних приличий в их западноевропейском понимании. Переворот в Нигере завершил формирование от Атлантики до Красного моря пояса авторитарных режимов во главе с военными, которые ищут новых международных связей и опор в условиях противостояния с Западом. Это стремление нашло отклик в африканской игре России, которая заинтересована в увеличении количества голосов в ООН и на других международных площадках. Это породило бурную «антиимпериалистическую» дипломатическую активность, вовлекшую и другие страны Тропической Африки, лидеры которых питают надежды восстановить удобную для себя двухполярную ситуацию, где можно играть на противоречиях Запада и его оппонентов. Выдвигаясь на роль «второго полюса в Африке», Россия вскоре столкнется с запросами не только на моральную, но и большую материальную поддержку африканских государств. Глобальное соперничество – дорогое удовольствие.
8. Как раз по этой причине Франция постепенно уходит из Африки (это процесс, а не результат), не желая тратиться на убыточные политические проекты. На повестке дня ядра капиталистического мира, не преодолевшего последствия начавшейся в 2008 г. депрессии, пандемии и военных потрясений недалеко от своих границ – экономия. Во Франции продавлена пенсионная реформа – впрочем, сложная и неоднозначная, а не просто знакомое нам повышение пенсионного возраста. Рекордсменом по шоковой терапии обещает стать новый президент Аргентины Милей. В этих событиях нынешнего года можно было бы увидеть признаки необратимой тенденции, но не будем торопиться. В XXI веке мы много раз видели качели, когда неолиберальная политика сменяется социал-либеральной и наоборот. Отсутствие оригинальных решений в политике – признак тупика, кризиса индустриальной модели даже в ее зоне процветания. Движения вперед давно нет, хотя нет и очевидной архаизации, как в ряде стран периферии. Запад и Япония топчутся у барьера новой эпохи, лишь немного заходя в неизвестные воды. Пока не видно признака, чтобы был найден путь продвижения человечества дальше, к принципиально новым социальным отношениям, к новой главе истории. 2023 г. не стал переломным, рубежным, он подтвердил тенденции, наметившиеся раньше, вполне прогнозируемые. Но все равно с ним было интересно.