Капитан Игнатьев, недавно дирижировавший балом в Зимнем дворце, тоже едет на Дальний Восток добровольцем. Он вспоминает, что армия совсем не подготовлена к боям: «…оказалось, что ни один из предметов военного обмундирования и снаряжения мирного времени не был приспособлен к войне». Мундиры и кителя — узкие, без карманов, к тому же белого цвета, а вовсе не хаки, как у англичан, — на поле боя офицер немедленно становится легкой мишенью. Пальто очень холодные, сапоги на тонкой подошве, они и рвутся, и скользят. Качество военной формы такое, вспоминает Игнатьев, что уже через шесть месяцев войны вся русская армия превращается в толпу оборванцев.
С продовольствием тоже проблемы. Российская пищевая про мышленность не производит консервов, богатые офицеры могут себе позволить английские, но солдатам такая роскошь недоступна.
Не лучше и качество подготовки самих российских солдат. Офицер Игнатьев вспоминает, что даже он, выпускник военной академии, в Маньчжурии впервые в жизни услышал звук разрывающейся гранаты. Офицеры подготовлены по старым нормам, русские военачальники в голове все время держат схемы сражений Наполеона и пытаются их повторить. К примеру, по уставу огонь из ружей полагается открывать только при сближении с противником, перед переходом в штыковую атаку. На большей дистанции рекомендовалось беречь патроны. «Не та пуля страшна, что летит, а та, что в дуле сидит» — так учили пожилые генералы, вспоминая легендарный случай во время Бородинской битвы, когда русский отряд обратил в бегство французов, даже не поднимая ружей. Эта наука уже давно устарела и стоит российской армии огромных потерь.
Часть солдат, отправленных на войну с Японией, — неграмотные крестьяне, часть — буряты и якуты, не говорящие по-русски. Военные действия идут на территории Китая, а местные жители часто вовсе не рады оккупировавшей их землю русской армии.