Дело в том, что общество подчиняется очень небольшой компактной группе людей, которую мы для удобства назовем «Клуб». Мы имеем в виду традиционную наследственную знать, которая включает в себя определенные финансовые дома, определенные буржуазные, очень традиционные, очень старые высокие дома, высокую буржуазию, но в основном это наследники старых аристократических фамилий. Подчеркиваю, аристократических, потому что старое средневековое дворянство, связанное с кшатрийским принципом, дворянство меча давно уничтожено, от него не осталось и следа. Оно перемолото, оно превратилось в люмпенов, растворилось в социальной стихии. А в период абсолютизма, когда поднялись абсолютистские постфеодальные монархии, типа Людовика XVI, XIV, типа австро-венгерской монархии, типа викторианской Англии, ну, вообще, не только викторианской — и Англии Джеймса, и Англии после Кромвеля, ряд институционализированных аристократических домов, близких к престолу, как бы оторвался от среды, от общества, от корней, от дворянства и ушел в некий специальный Клуб.
После казни Карла I мировая коллегия жрецов, которая курирует исторический процесс, поставила перед собой вопрос: каким образом проводить фундаментальные трансформации в истории, избегая потрясений и эмансипировавшись от прямой ответственности (жрецы всегда стремились снять с себя прямую ответственность и отстраниться, положить между собой и обществом дистанцию, встать за ширму), каким образом создать такое передаточное звено, которое не боится коррозии. И они решили создать то, что называется Клуб, этот аристократический знатный организм, который включает в себя высшие преуспевшие элементы разных сословий, а вообще представляет собой базу высшего дворянства, уже освободившегося от принципа меча, от принципа, связанного с кшатрийской волей к власти, к смерти и т. д. В этом аристократическом Клубе доминирует только одна цель — воля к существованию, воля к преемственности, к гомеостазису, к тому, чтобы быть и господствовать, к тому, чтобы золото никогда не подлежало тлену, никогда на нем не появлялись зеленоватые подтеки, к тому, чтобы дети их и внуки были похожи на отцов и занимали то же социальное положение.
А какое то же социальное положение? Абсолютно не зависящее от потрясений, революций и войн. Они должны быть над схваткой, над законом, надо всем. Вот это истинный смысл Клуба. Клуб является рычагом управления социальным человеческим фактором в руках жречества, потому что члены Клуба — это люди, которые исповедуют Ормузда в разных формах. Все они имеют эзотерических учителей, шейхов, гуру, причем, как правило, каждый из членов Клуба имеет гуру из разных конфессий. Я люблю приводить такой пример: принц Чарльз, который является одним из ярчайших представителей Клуба, имеет суфийских учителей, шейхов, которые дают ему уроки суфизма; он ездит на Афон в Грецию и там под руководством старцев предается медитации и исихастической молчаливой молитве в келье; он и с Далай-ламой находится в контакте. Если говорить, например, о старшем Буше (он, правда, не представитель Клуба, но я думаю, он, задрав штаны, бежит за Клубом), развернувшем в 91-м году «Бурю в пустыне», то, с одной стороны, он гордится дружбой с Агаханом, с другой стороны, он тоже выходит на Далай-ламу, и при этом он является еще и фундаменталистом-баптистом — это немножко другой казус. Обычно Клуб не включает в себя американцев. Если в него и входят какие-то отдельные американцы, то это американцы, принадлежащие к демократам, к южанам, и при этом к очень старым деньгам, но таких очень немного.