Как устроена Россия.
Начал читать книгу Сергея Колесникова, совладельца крупнейшей в России компании по кровельным материалам «Технониколь». Книга и называется, как его компания. Недавно приводил выдержки из книги про «Русскую модель управления» Александра Прохорова – топ-менеджера Ярославского шинного завода. Книга Колесникова примерно о том же – о том, как устроено производство в России, о «человеческом материале», о чиновниках и «вертикали власти». О всём том, как на самом деле живёт страна, а не про то, что шлёпают языком с трибун или над чем плачется интеллигенция.
В самом начале Колесников рассказывает, как они в 2001 году скупали рубероидный завод в Ульяновске. Купили крупнейший комбинат менее чем за… $1 млн. Это о стоимости активов в России в то время. Бросовые цены. Как говорили примерно в то же время гайдаристы, «всю Россию можно было купить за $20 млрд.»
Покупали стандартно, через скупку акций у трудового коллектива.
Первый интересный момент – о производительности труда на примере этого завода. На нём работали 550 человек. Когда закупили западное оборудование и технологии, то оставили… 120 человек. И эти 120 человек выпускали уже в начале работы продукции в 3-4 раза больше. Например, в перевозке продукции 50 КАМАЗов заменили 4 трейлера «Мерседес». В целом же производительность труда (точнее, выработка продукции в долларах на человека) за 12 лет выросла в 50 раз.
Вообще же если модернизировать всю Россию на западный лад, то в экономике можно оставить 25% нынешних работников. 75% – лишние. Другое дело, куда девать лишних людей – начальство этого не знает и не хочет знать, а потому предпочитает оставить неэффективность, чем решать такие социальные и политические задачи. Но и сам Колесников и люди его круга считают, что это не их дело. Их дело – зарабатывать деньги.
Вообще же Колесников делает вывод, что простые люди в большинстве своём – нормальные. Очень быстро обучаются, приспосабливаются, впитывают культуру. Проблема – в начальниках: очень жадных, злых и глупых. И которые, в отличие от простолюдинов, не хотят меняться и стараются не дать это сделать другим. В случае с Ульяновским заводом он описывает в этом ключе директора, главбуха и местных чиновников.
Второй интересный момент, описываемый Колесниковым – это вопиющая продажность чиновников. Купить можно любого чиновника, никаких идеалов среди них. Или – сломать их, если ты сильней (ну и, видимо, если за тобой есть Москва, деньги и тоже сила). Он описывает ситуацию, как местный губернатор Горячев пытался ставить им палки в колёса. Его люди угрожали. В итоге ситуация разрешилась так:
«Мы увидели подвыпившего губернатора Горячева, он уже внутренне сломался и сдался, иначе принял бы нас в трезвом виде.
Усадил, поговорили за жизнь, потом вдруг последовал совершенно неожиданный переход: «Дайте денег на выборы». Мы промолчали, и он начал пугать: «Если не дадите, дорогу перекрою, ещё что-то сделаю». И чем больше он говорил, тем больше я понимал, что он ничего нам сделать просто не сможет. Мы еще помолчали, сказали, что денег сейчас нет, сослались на акционеров, какие-то обстоятельства. Если бы он просто попросил денег на выборы, я, может быть, и поверил бы, но поскольку он начал пугать, его угрозы были уже угрозами сломанного человека.
Изначально наша встреча планировалась примерно на полчаса, но он вдруг, когда мы отказались давать деньги, пригласил нас к себе, в личную комнату. Помощники принесли шампанское. Пить ему явно было нельзя, но он всё равно быстро «добрал дозу», и дальше мы за несколько часов выслушали всю историю его жизни. Как он был студентом, как воровал колбасу из магазина, когда нечего было есть, как стал губернатором.
Мы первые 20 минут выстояли, ещё через 20 минут он принял нас за своих, и пошло-поехало, бутылка за бутылкой, и так до позднего вечера.
Выборы состоялись через две недели, и он их, естественно, проиграл. Лет десять я с тамошней властью не общался и только года три назад встретился, уже с Морозовым».