Вот два примера того, как некоторые представители академической среды стремятся ограничить свободу слова с помощью так называемых речевых кодов. Предлагаемый речевой код Мичиганского университета запрещал:
«Любое поведение, словесное или физическое, которое стигматизирует или преследует человека по принципу расы, этнической принадлежности, религии, пола, сексуальной ориентации, вероисповедания, национальности, происхождения, возраста, семейного положения, инвалидности или статуса ветерана Вьетнамской войны…»
В Висконсинском университете, другом крупном учебном заведении, горячо обсуждаемый речевой код предупреждал, что дисциплинарные меры будут применены в отношении любого студента за «расистские или дискриминационные комментарии, эпитеты, физические действия или иное вызывающее поведение, направленные на отдельного человека или группы людей, если такие комментарии, эпитеты, физические действия и иное вызывающее поведение намеренно: унижает расу, пол, религию, цвет кожи, вероисповедание, инвалидность, сексуальную ориентацию, национальное происхождение или возраст человека или группы лиц; и создает запугивающую, враждебную или унизительную среду для образования, университетской работы или другой разрешенной университетом деятельности».
Эти два примера представляет собой речевые коды, которые внедряются во многих университетах и колледжах во всём мире. Основными теоретиками, стоящие за этим речевыми кодами, являются такие выдающиеся учёные, как Мари Дж. Мацуда, выступающая от имени американцев азиатского происхождения; Ричард Дельгадо, выступающий от имени испаноговорящего населения и расовых меньшинств; Катарина А. Маккиннон, которая пишет от лица женщин как угнетенный группы; и Стэнли Фиш, который, будучи белым мужчиной, находится в несколько деликатным положении – но решает эту проблему проявлением особенной чуткости по отношению к любому со статусом жертвы.