Политика современного Запада в сторону России, и уж тем более – та же политика почти всех послесоветских стран – отличается каким-то фантастическим невежеством и непониманием того, что такое Россия и русский человек, и как тут все устроено, и что надо делать, чтобы нас победить, и уж как минимум – чтобы склонить русских делать все то, что не им, а кому-то другому выгодно.
Дело в том, что Россия – это военно-крестьянская, а не торгово-посредническая и городская цивилизация. Русский солдат – а равно и казак, чиновник, отправленный в рекруты крестьянин, а равно и крестьянин переселенец – прошли расстояние от Парижа на западе до Калифорнии опять же на западе, но уже в другую сторону. И почти все это расстояние – по сути пешком, а не в качестве великой морской державы,
как англичане или испанцы.
Русские как мало кто хороши на войне и в преодолении экстремальных обстоятельств, в условиях мобилизации и выживания. Но при этом русская культура почти фатально слаба в организации мирной жизни, всевозможного комфорта и будничного благополучия, в том, что касается самоуправления, рынка как стиля жизни, мягкой конкуренции, публичной риторики и политической дискуссии, словом, борьбы не на поле боя или на поле землепашца, а за прилавком, на выборах или где-то на улице в окружении незнакомых, но своих людей.
Россия – страна плохой погоды, вечного недофинансирования всех, кроме чиновников и военных, сложностей в поиске общего языка между людьми и большой тоски по хорошей, красивой, какой-то подлинной жизни, которая то и дело связывается в умах с ближней и дальней заграницей. Иными словами, на нас бесполезно давить, но нас очень легко подкупить. Легко выиграть у нас, если дать себе труд подольститься и улыбнуться, проявить щедрость, начать
манить, а не угрожать.
Русские – недолюбленные люди с явным дефицитом внимания и хорошего отношения к себе, в том числе и – что очень существенно – со стороны самих себя. В прошлый раз, когда западный мир додумался применить именно этот способ вести дела с Россией, это привело к тому, что председатель КГБ СССР сам принес в американское посольство схему его прослушки, а потом выбросил удостоверение председателя КГБ в урну.
В русской культуре очень сильна припрятанная надежда когда-нибудь сбросить с себя бремя, накладываемое на человека здешней жизнью, и особенно здешним государством, и – “пожить почеловечески”. Счастье России, однако, проявляется в том, что абсолютное большинство наших противников не в состоянии оценить эту перспективу. Они зачарованы самим масштабом страны (угроза) и ее бедностью и тяжеловесной медлительностью (слабость) – и потому предпочитают исходить из прямолинейной идеи вражды и противостояния, в рамках которой наше выживание, уж было поставленное под вопрос “просачиванием” каких-то чужих планов и соблазнов, вновь становится необходимой целью.
Противник выбирает не переманивать русских на свою сторону, а подчинять силой, и этим лишает себя без пяти минут победы. Русский – это с виду грозный и обидчивый гигант, глубоко неуверенный в себе и мечтающий о любви и
комплиментах, но не получающий их, и вынужденный махать кулаками, чего он на самом деле не хочет, но именно это выходит у него лучше всего.
Вот я и выдал нашу главную военную тайну.
Не рассказывайте ЦРУ.