Получается, что в 1991 году у нас было больше всего капитализма?
— Тогда он вообще был самый настоящий. Но тогда был объективно дикий капитализм.
Так чем более дикий, тем более правильный?
— Не совсем. Я почему Америку в пример привожу как икону некую в этом смысле? Там и государственная роль очень сильная. Они не лезут в бизнес, но они все-таки какие-то правила игры устанавливают. Начало 90-х для меня — это супергоды. Я лично вообще пищал. В 1991 году я спекулировал, продавал товар, летал в Сингапур. Супер! Но я не платил налогов. Тогда вообще государственных институтов не существовало. Не было государства. Я помню, как шел в “Аэрофлот”, покупал у них билет бизнес-класса в Сингапур на Ил-62 из Шереметьево, который стоил $50. Абсурд! На основании этого билета я во Внешэкономбанке менял 300 руб. на $500 по 62 коп. за доллар. Летел в Сингапур, там покупал на эти деньги калькуляторы, вон у меня один фартовый так и стоит — “Аврора” за $7. Привозил. Никаких таможен не было. Формально была таможня, но все, что ты с собой ввозишь, тогда никак не облагалось. Почему челноки поднялись? Если ты с собой везешь или даже посылаешь аэрокарго за собой, то за это никаких пошлин не платишь. Если ты лично из-за границы отправляешь груз, то это может быть хоть десять контейнеров — ты их получаешь здесь, и никакой таможни, потому что это как бы твои. Потом уже поняли, году в 1992-м или 1993-м ввели таможню для частных лиц. Я говорю сейчас про 1991 год. Я приехал и продал сразу эти калькуляторы по $100 в пересчете на рубли. Это феноменальное обогащение. Я за одну поездку купил себе в Петербурге однокомнатную квартиру. Со второй поездки я купил “девятку”, с третьей — трехкомнатную квартиру. То есть была полная дикость. Отсутствовали какие бы то ни было государственные механизмы. Я превратил $1 тыс. в $10 тыс. за неделю. Государство с этого вообще ничего не получило. Ноль. Оно даже угорело, потому что меня “Аэрофлотом” туда-обратно, считай, забесплатно свозило в Сингапур. Бизнес-классом за $50!
Сейчас при всем нашем капитализме такое невозможно.
— Сейчас другая история. Тысячу вложил и десять тысяч получил — во-первых, это слабо возможно, потому что конкуренция другая. Но даже если это получится, ты заплатишь с учетом таможни четыре тысячи в виде налогов. Государство научилось собирать налоги. И каким-то образом их тратить на дело. А тогда же был полный развал: каждый за себя, везде всем торговали, на Тверскую вышел — они все сидят. То есть был такой вроде бы капитализм в самом правильном проявлении, но без государства. И это тоже неверно. Я не знаю, как такой строй назвать. Государство должно собирать налоги и распределять между людьми, которые не могут заработать денег по физическим или интеллектуальным причинам. В этом его задача. Но не лезть в бизнес и не рассказывать мне, как и что мне делать.
— Во время ГКЧП вы были в Ленинграде. Смотрели, как это все происходило в Москве или неинтересно было?
— Слушали, смотрели. Уже ведь был Собчак, он поехал в Москву поддерживать Ельцина, все за этим следили. Трясущиеся руки Янаева — все это помнят. В этот момент я как раз летал в Сингапур.
Не было ощущения, что сейчас закончится вся эта история с поездками в Сингапур?
— А мы молодые были, особенно ничего не боялись. Мы уже научились жить в “совке” по своим правилам. Во всяком случае, в Ленинграде. И в Москве, я думаю. Ленинград — портовый город, своя жизнь. Параллельная экономика. Она началась, я думаю, в 1989 или даже 1988 году и где-то к 1991 году уже де-факто была. С точки зрения уголовного законодательства она была вне законов. Были валютные махинации, спекуляции — формально можно было полгорода посадить. Но милиция была очень слабая, и никто этим не занимался. Я помню, если мы еще в 1989 году валюту брали, за нами спецотдел гонялся, мы убегали. А в 1991 году уже никто не убегал. Мент проходил мимо — привет. Он знал, что у меня в кармане доллары лежат. Милиционеры, похоже, сами валютой занималась, потому что им зарплаты ни на что не хватало. Инфляция была огромная. Это была, по сути, параллельная экономика. Водитель трамвая получал 60 руб.— и тут же ездили BMW и были валютные проститутки по $100. Даже если бы ГКЧП победил, я не знаю, как они все это поменяли бы. Де-факто развал уже был. То есть там уж нэп вовсю бушевал в 1991 году.
В 20-х годах нэп быстро придавили.
— Это тоже аргумент. Но я не верю, что в 1991 году это могло получиться. Там был такой настрой. Помню, в 1992 году я летел на самолете Ленинград–Челябинск–Кемерово к себе на родину. После посадки в Челябинске мы с моим товарищем вышли, выпили чего-то и как-то неправильно себя вели, молодые дураки… Короче, мы на самом деле были не правы. Стюардесса нам сделала замечание, мы проигнорировали. Пришел пилот в форме, сказал: “Выйдите из самолета, мы вас не повезем дальше”. Представляете сейчас? Скандал, нас бы вывели. А поскольку он был в форме и воспринимался как некая власть, все сказали: “Чего это вы к молодым ребятам пристаете?” Он вызвал милицию, они приехали, это все быстро было, заходят в Ту-134 — и к нам. Я встал и говорю: “Слушайте, мы за Ельцина тут воевали, с этим “совком” боролись, мы ГКЧП скинули, чтобы нам опять руки крутили?” И тут весь самолет встал, выгнали ментов, пилоту сказали, чтобы шел в кабину и рулил. И все. Мы полетели дальше. Вот такое общество было. Ты просто бросал лозунг, что власти бьют, я за Ельцина,— и за тебя все вставали. Просто достало все советское. Гражданское общество было на другом уровне. И вообще революция витала в воздухе. Сейчас, конечно, этого нет.