5 декабря Гусинский был снова приглашен к заместителю Коржакова, Рогозину. Он решил разоружить всех своих телохранителей, чтобы не было соблазна отстреливаться, если случится еще одна стычка. Кроме того, он решил отправить жену Лену с маленьким сыном в Лондон. Направляясь в Кремль, Гусинский получил по телефону сообщение от руководителя своей службы безопасности, что три синих автомобиля “воль-во” следуют за машиной его жены, едущей в аэропорт. “Внутри находятся люди, вооруженные автоматами”, — добавил начальник службы безопасности.
“Понял”, — отрывисто ответил Гусинский.
Сидя за столом с Рогозиным, Гусинский предложить обсудить идею компромисса. Что для этого потребуется?
“Чечня, “Куклы”, — сказал заместитель Коржакова, давая понять, что телевизионный канал Гусинского должен подчиниться. Он имел в виду новую сатирическую передачу “Куклы”, в которой часто высмеивали Ельцина и его приближенных.
“Я не собираюсь обсуждать это”, — прервал его Гусинский. Он не уступил свой канал.
“Что-то нужно делать, — ответил Рогозин, — нужно снизить эмоциональный накал”.
“Вы, надеюсь, позволите моей жене улететь сегодня?” — спросил Гусинский.
“Это будет зависеть от вашего поведения”, — уклончиво ответил Рогозин.
Гусинский неожиданно вспомнил свой двор и себя маленьким мальчиком. Он поднимает обрезок трубы, чтобы ударить человека, назвавшего его жидом. Он посмотрел в глаза Рогозина. “Я сказал ему, что своими руками убью его, если что-нибудь случится с моей женой и ребенком, — рассказывал Гусинский. — Я так и сказал ему: “Мне не нужны для этого никакие охранники. Я лично убью вас, я убью вас сам”. Наверное, это неправильно, нецивилизованно, но у меня не было выбора. Если бы с моей женой и ребенком тогда что-то случилось, я убил бы его в его же кабинете чем-нибудь тяжелым, пепельницей, чем угодно”.
Жена Гусинского улетела из страны. Но давление на Гусинского не ослабевало. Несколько дней спустя Коржаков хвастался в интервью, опубликованном в газете: “Охота на гусей — мое давнее увлечение”.
В середине декабря Киселеву позвонили от Кремля. Предупреждение было недвусмысленным. “Вы в большой опасности”, — сказал Виктор Илюшин, руководитель администрации Ельцина, позвонивший Киселеву напрямую, минуя секретаря. Киселев пошел в Кремль, чтобы взять у Илюшина официальное интервью, в котором Илюшин не сказал ничего нового. Но после интервью Илюшин отвел телевизионного ведущего в сторону и сказал: “У вас большие проблемы, ребята”. Всего за год до этого Ельцин подписал указ, дающий НТВ дополнительное эфирное время на Четвертом канале. Теперь, сказал Илюшин, жена Ельцина, Наина, не может смотреть этот канал. “Почему вы выпустили этот ужасный материал?” — спросил Илюшин. “Какой “ужасный материал”? — спросил Киселев.
Илюшин сказал, что семью Ельцина расстроил репортаж НТВ о том, что Ельцин крайне непопулярен даже в деревне, где он родился. Материал отразил печальную действительность: рейтинг популярности Ельцина у населения становился исчезающе мал из-за трудностей, связанных с реформами, и надвигавшейся угрозы войны.
Гусинский тоже испытывал все большее давление. “Они вызвали меня в Кремль и сказали: если будете продолжать показывать Чечню, мы отберем у вас НТВ и убьем вас, — вспоминал Гусинский. — Было страшно. Но я, конечно, не мог согласиться на это. Я ведь вырос на улице. Я не люблю, когда мне угрожают. Конечно, я очень испугался, но не мог показать, что боюсь. Я сказал: да пошли вы все…”
Если его мучители думали, что победили Гусинского, то они ошибались. Они спасли его. В декабре 1994 года началась чеченская война, навсегда изменившая жизнь Гусинского. Она выдвинула на первый план новый, популярный, частный телевизионный канал НТВ, который вскоре стал представлять серьезную угрозу власти Ельцина.
НТВ не только рассказывало об ужасах войны, но стало и своего рода альтернативой власти, сообщая о том, в чем не признавалось правительство. Каждый вечер НТВ делало то, чего российское телевидение никогда не делало прежде. Если сбивали российский вертолет, то НТВ показывало тела убитых, а правительственные чиновники молчали. Когда в середине декабря российские солдаты были взяты в плен, НТВ показало их, хотя правительство заявило, что пленных не было. Когда Ельцин сказал, что бомбардировка президентского дворца в Грозном прекращена, НТВ показало, что бомбы продолжают падать.
Киселев рассказал мне, что в 1994 году, еще до начала войны, они “все время находились в Чечне с конца весны, в течение лета и осенью”. Когда вспыхнула война, НТВ было готово к этому лучше, чем любой другой телевизионный канал. Оно показывало отснятые материалы о сосредоточении войск, передвижных полевых госпиталях и о самой войне. “Благодаря честности в освещении той войны мы стали компанией НТВ, — вспоминал Гусинский. — Мы были честными. Мы показывали то, что должны были показывать. Именно тогда я понял, что значит служить обществу. Именно тогда”.